Правду говорят, что люди к старости, или, скажем аккуратней, в уважаемом возрасте, не помнят, что вчера ели на завтрак, а вот события их молодости (неважно, первой или третьей) проходят перед их глазами в ярких красках.
Вспоминаю рисунок из журнала «Огонек», наверное, 70-х годов. Со скамейки в парке, на которой сбоку разместилась скромная табличка «свежевыкрашено», встает не подозревающий подвоха мужчина, с пока еще радостным лицом, а на спине его новой курки видны яркие полосы масляной краски противного цвета от деревянных брусьев лавочки, где он присел отдохнуть ненадолго. Права ли народная пословица, которая говорит, не место красит человека, а человек – место? Впрочем, у этого страдальца еще есть такая возможность, пока краска на куртке не совсем высохла.
Но мне пришла на ум эта картинка не сразу, сначала я вспомнил, как искал себе жильё на моей первой постоянной работе в небольшом сонном городке Кума (Cooma), на юге штата Новый Южный Уэльс. Но сначала, кратко, как я оказался в этих местах.
Я приехал в Австралию в середине 1992 года. Вначале мы пожили несколько недель у наших друзей, которые купили себе квартиру на Бондае, но еще не успели туда переехать. Мы оказались первыми её жителями, затем с их же помощью мы сняли прекрасную двухкомнатную квартиру с выходом на лужайку. Тогда времена были еще былинные и цены на жильё скромные, и нам хватало пособия, как новоприехавшим, чтобы жить в замечательном районе у моря и при этом не голодать. Найти работу тогда было непросто, безработица была около 10%. Мне посоветовали устроиться волонтером, показать себя, а там, глядишь, и место рабочее появится на горизонте. Я отправился в Университет НЮУ, познакомился с лектором по имени Тони Партридж, который согласился временно взять меня под свое крыло. Когда я приходил, мы беседовали, обсуждали планы перевода его технической книги на русский язык, а в свободное время я просматривал в газетах объявления о рабочих местах. Мое последнее рабочее место в Москве было в Горном институте, поэтому я искал что-то из этой области, как, впрочем, и в области физики, по моей первой специальности. Однажды я прочитал объявление, что в лабораторию Инженерной корпорации Снежных гор в Куме требуется специалист. Я отправился на интервью в западный Сидней. Мы побеседовали, и меня решили взять, спросив: «А когда вы сможете туда поехать?» Тогда я еще не знал, где находятся Снежные горы или неизвестная мне Кума, я думал это район Сиднея. Оказалось, это в 400 километрах на юг. Через пару недель я уже ехал на автобусе в неизвестность.
Меня встретили очень хорошо, на автовокзале, и отвезли на окраину городка, в домик, принадлежавший компании SMEC. Я с шиком расположился в трехкомнатном доме, осваивался и уже не жалел об оставшемся вдалеке Сиднее. За окном во дворе дома росли несколько сосен, под ними виднелись коричнево-желтые шляпки маслят. Я с удовольствием вдыхал свежий чистый прохладный воздух и представлял свою дальнейшую жизнь человека, имеющего постоянную, надежную, хоть и не очень высокооплачиваемую работу.
Вскоре, впрочем, мне намекнули, что дом этот - временное жильё, и мне, как человеку, зарабатывающему на жизнь, нужно снимать себе дом самостоятельно. Машины у меня тогда еще не было, поэтому я стал искать в районе рядом с работой. Мне очень понравилась уютная улица Lambie, одна из самых красивых. На ней располагалась картинная галерея и небольшие частные домики.
Выбор был небольшой – можно было снять комнату со своей ванной за 95 долларов в неделю в красивом доме, или небольшую квартиру с двумя спальными комнатами в двухэтажном домике за 65 долларов. Этот домик мне понравился, смотрелся он скромно, но вполне симпатично. Поэтому думал я недолго, и вскоре уже поселился в эту квартиру на втором этаже. Конечно, квартира была из дешевых, окна старые, немного ржавые, из которых дуло, под входной дверью была огромная щель, так что можно было просунуть руку. Но я тогда был рад и счастлив удачной и дешевой аренде.
Со временем я стал замечать первые подводные камни дешевого жилья. Главное, это соседи, кто поселится в дешевом жилье? Как правило люди неработающие и не очень устроенные. Подо мной в квартире жили молодые ребята, которые весело отмечали свои частые встречи, а учитывая отсутствие нормальной звуковой изоляции, я почти принимал в них участие. На моем этаже ещё жила молодая женщина с ребенком. Через пару недель она зашла первый раз и спросила, нет ли у меня немного сливочного масла. Затем был вопрос про молоко, потом не могу ли я дать немного денег, поскольку ребенку нужно купить детское питание. Моя вежливость и терпение истончилось, и я дал ей понять, что здесь не народный банк.
Когда пришла зима, я понял, почему Кума считается столицей района Снежных гор. Климат там сухой, континентальный – холодные ночи и теплые дни. Температура ночью падала до минус двух, в доме было, скажем так, прохладно, хорошо еще, что печка не подводила. Под входную дверь для утепления я положил тканевую змею из супермаркета. Утром я надевал на себя свою тоненькую курточку и, подпрыгивая, бежал на работу, благо она была в пяти минутах ходьбы. На работе было, конечно, тепло, а после обеда, когда я возвращался домой, яркое солнце пекло, температура была двадцать градусов, и жизнь казалась прекрасной. По вечерам к дому приходили семьи кенгуру и тихо стояли в небольшом отдалении. Они не попрошайничали, держались уверенно, по-хозяйски.
В этом доме я прожил года полтора. Когда появилась машина, исследовал все окрестности. Зимой ездил на горнолыжные курорты Перишер и Тредбо, летом на Сапфирный берег в Татру и Меримбулу, а в межсезонье - в столичную Канберру. Во все эти города можно добраться в пределах часа-полутора. Мне нравились эти красивые места, спокойные, вежливые, знающие себе цену простые австралийцы, отсутствие толп на улицах. Когда я вернулся в Сидней, я увозил с собой в памяти картины этих мест.
Вспоминая сегодня это время, соглашусь с пословицей, с которой я начинал свой рассказ: не место красит человека, а человек место. И он может украсить это место, а может и испортить его природную красоту.
Владимир КУЗЬМИН
