Имя журналиста и писателя Якова Ловича ныне позабыто. Хотя в 1930-40-е гг. ему сопутствовал несомненный литературный успех как в Харбине, так и в Шанхае. Он блистал в русских журналах, издавал книги и слыл мастером короткой прозы. И как могло случиться, что после перерыва в 80 лет в Москве вышел его новый ранее неопубликованный роман?
«Интригующая завязка, пёстрое и живое развитие увлекательной фабулы, ярко очерченные типы, элемент неожиданности сцен и положений в качестве лейтмотива, – всё это выдержано в плане, вполне соответствующем требованиям и заданиям каждого произведения такого характера. Чисто шанхайский фон <…>, развёртывание действия в знакомых местах придаёт роману особый интерес, как для местных читателей, так и для более широкой аудитории, мало знакомой с ярким колоритом нашего города и единственной в своём роде “романтики Шанхая”». Такой отзыв критика, напечатанный в 1940-м году, не утратил своей актуальности и по сей день, ведь, как и тогда нам по-прежнему интересно прочитать закрученный детективный сюжет, действие которого происходит в загадочном Шанхае, да еще и с русскими. И хотя эта рецензия касалась одного из рассказов Якова Ловича, тем не менее, она вполне подходит и под его новый роман.
Мало кто помнит и глянец русского Харбина – еженедельник «Рубеж», тиражи которого подрастали не в последнюю очередь благодаря интригующим и юмористическим рассказам Якова Ловича. Ведь он печатался преимущественно именно там, наиболее тиражном иллюстрированном журнале русского Китая. В настоящее время «Рубеж» отсканирован сотрудниками Дома Русского Зарубежья в Москве и вскоре будет доступен для всех желающих. Ими был проделан поистине титанический труд, поскольку еженедельник непрерывно выходил с 1926 по 1945 годы. Было выпущено свыше 800 номеров, и почти все они найдены по крупицам и оцифрованы, хотя порядка 20 номеров так и не удалось найти. Не будет большим преувеличением сказать, что «Рубеж» стал в свое время одним из самых читаемых и популярных изданий в русском Китае. Среди современных исследователей истории эмиграции бытует мнение, что харбинский «Рубеж» можно сравнить лишь с парижской «Иллюстрированной Россией». Внешне они бесспорно были похожи, но по содержанию, все-таки отличались, поскольку парижское издание при всем обилии литературных журналов первой волны заполнить эту нишу не стремилось. В отличие от «Иллюстрированной России» замысел «Рубежа» был иным, и именно литературным.
Сейчас сложно установить точно, кому принадлежала идея названия журнала и что под ним подразумевалось. Но каков бы ни был замысел, понятие «рубеж» очень точно характеризовало на тот момент состояние русской диаспоры в Китае, оказавшейся между политическими системами Запада и Востока. Она была зажата между Россией утраченной, но зарубежьем пока еще полноценно не приобретенным. Ведь, каков бы ни был постоянный статус русских беженцев в Маньчжурии, некоторые из них думали о возвращении в Россию, другие стремились дальше – в США, Европу, Австралию. В Китае русские оказались на том рубеже, который как Рубикон им предстояло преодолеть. Вот почему название «Рубеж» оказалось весьма кстати, а само издание было актуально и востребовано именно здесь и именно тогда.
Оказавшись в 1922 году в Харбине, подпоручик Яков Львович Дейч (позднее взявший псевдоним Лович) работал сначала в русской библиотеке Д.Н. Бодиско, а затем в газете «Рупор». Там он выпустил книги «Её жертва», «Что ждет Россию?» и «Белая Голгофа». Из-за японской оккупации Маньчжурии он в 1937 г. переехал в Шанхай, где продолжил работать журналистом, но уже в газете «Шанхайская Заря». Помимо «Рубежа», где Лович печатался с момента его основания, он также помещал свои рассказы в шанхайском журнале «Кстати». Неожиданно, но след этих публикаций обнаруживается в Австралии. Ведь редактором журнала был полковник Леонид Владимирович Сейфулин. Он вывез полный комплект издания из Шанхая в Австралию. Впоследствии это собрание оказалось в библиотеке Мельбурнского университета, куда попало вместе с частной библиотекой семьи Сейфулиных. Газета «Единение» уже писала об этой примечательной семье (см. https://www.unification.com.au/articles/1599624228/). Скорее всего, это единственное полное собрание журнала в мире.
Можно сказать, что жизнь в русском Китае в 1920-1940 гг. стала основной вехой творческого самовыражения и общественного признания Ловича. С окончанием Второй мировой войны закрылся «Рубеж». Одновременно с этим прервалась успешная литературная деятельность Якова Львовича. В 1951 году он получил въездную визу в США, где 27 августа 1956 скончался от рака лёгких. В Америке Лович больше ничего не написал.
К счастью, его архив вместе с рукописными материалами оказался передан на хранение в Музей русской культуры в Сан-Франциско. Среди неизданных материалов оказалась и рукопись романа «Шанхайцы» - интереснейшего сборника, представляющего из себя художественную палитру образов русского Шанхая. Хотя это беллетристика, но при чтении книги ясно ощущается ее мемуарный характер, видно, что со своими героями Лович был лично знаком и описывает совершенно знакомые ему жизненные перипитии. Обнаруженная рукопись романа была оцифрована и в 2022 году издана в Москве. Недавно библиотека Русского дома в Мельбурна приобрела этот двухтомник для своих читателей.
Слова известного поэта Арсения Несмелова в харбинской газете «Рупор» об одном из сборников рассказов Ловича характеризуют, в общем-то, все его творчество: «…книга волнует тем, что обстановка, среди которой действуют и любят герои Ловича — это бытие нашего сегодняшнего эмигрантского дня. Когда герои его бывают пошлы, на губах автора чувствуется насмешливая улыбка. Но улыбка эта не злая. Лович фотографирует, бытописует, но никогда не осуждает. Там же, где герои его страдают, где они решаются на подвиг — автор сочувствует им, и стиль его прозы становится напряжён от пафоса сострадания».
Именно это бытописание, по крупицам разбросанное на страницах русской периодики Китая в виде сочинений Ловича, стало серьезным основанием для научных исследований не только в сфере литературы, но и истории русского заселения Маньчжурии. Для нас же, как читателей, он запомнится мастером слова, которое не растерялось на чужбине, но обрело практически второе дыхание. Это случилось благодаря недюжинному таланту Якова Львовича Ловича. В свое время были собраны все рассказы Ловича, числом около 50, опубликованные им в «Рубеже». Теперь на очереди поиск и оцифровка его публикаций в журнале «Кстати».
Андрей КРАВЦОВ,
Мельбурн.
