Рассказ Якова Смагаринского
Первое
Мы сидим с Дэвидом Вонсбро в сиднейском кафе «Только супЫ». Дэвид — известный австралийский поэт, художник и учёный. Он ежегодно проводит три-четыре месяца в России, читая лекции в университетах, встречаясь с коллегами в литературных и научных кругах.
Принесли заказанный «по русскому рецепту» свекольник, сметану и ржаной хлеб.
— А ведь в самóм супе нет ничего рационального, — говорю я, растворяя сметану, — прокипячённые овощи теряют свою полезность.
— Теряют, но не всегда! — отвечает Дэвид. — В русскую зиму мне предлагали горячие щи, чтобы согреться и восполнить энергию. Один старый писатель рассказывал мне о супе в одном сибирском лагере. В котёл для администрации и охраны повара клали очищенный картофель, картофельные очистки не выбрасывали, а кидали в постный суп для заключённых. Oчистки не только прибавляли крахмалистого навара в супе, что помогало пережить морозные ночи, но и были знаком великодушия: повара сами были ссыльными. Суп способен согревать сердца!
Второе
Всё было так, как обещала реклама агентства по организации отпусков в Иерусалиме. Меня встретили в аэропорту, подвезли к многоэтажке, подняли на восьмой этаж, завели в однокомнатную квартиру, пожелали спокойной ночи и удалились. После продолжительного перелёта из Сиднея я тут же заснул.
Утром меня разбудил запах. Пахло чем-то вкусным, чем-то oчeнь знакомым. Чем?
Я встал с постели, шумно принюхался и пошёл на запах, который привёл меня, как и следовало ожидать, на кухню. Но там — чистенько: никого и ничего. Да и «никто в пути кормить не обещал!» — пришла на ум концовка анекдота брежневских времён. А запах всё усиливался. Через неприкрытую дверь я вышел на балкон. Дальше мой нос заставил меня свеситься с перил. Я заметил дымок, струящийся с точно такого же балкона, как мой, тремя этажами ниже. Дымок таял, не достигнув моего балкона, но запах был сильнее дымка. Он проникал и проникал внутрь меня и, наконец, вплотную столкнулся с моей памятью. Ну, конечно, конечно же — это запах моего далёкого детства! Внизу пекут пирожки с творогом! Захотелось стремительно сбежать вниз: там моя тётушка Бася переворачивает на раскалённой плите начавшие подгорать пирожки.
Я заметался по балкону, задел головой бельевую верёвку, пнул нечаянно пустую корзину. Как хочется пирожков с творогом! Нестерпимо! Что делать?!
Я снял верёвку с крючков, привязал к корзине и стал медленно опускать её вниз двумя руками, как ведро в колодец. Корзина зависла, покачиваясь и ударяясь о перила балкона, с которого струился дымок. Оттуда выглянула женская голова в короткой косынке, удивлёнными глазами заскользила вверх вдоль верёвки, упёрлась в мой раскрытый рот, улыбнулась улыбкой моей тётушки и исчезла...
Через три минуты в моей корзине лежала тарелка, полная пирожков. Мой отпуск в Иерусалиме начинался с праздника.
Третье
Нет на планете двух других стран, так дружелюбно относящихся друг к другу, как Австралия и Новая Зеландия. Единственное исторически сложившееся разногласие между ними — это до сих пор нерешённый вопрос: в какой стране впервые одному из популярных в мире дессертов дали имя «торт Павлова».
Веллингтонцы (Новая Зеландия) утверждают, что первым так назвал свой торт Морис Дювал — кондитер, виртуоз меренги из гостиницы «Гранд Веллингтон отель», где в то время останавливалась Анна Павлова. Он был поражён изяществом и невесомостью её пластики на сцене.
«Нет, — говорят жители Перта (Австралия), — наш земляк, шеф-повар Берт Сачзи из гостиницы «Эспланада», где тоже останавливалась знаменитая балерина, попробовав свой свежеиспечённый кейк, воскликнул: “Такой же воздушный, как Павлова!”». Нам с Ларой всё равно, кто первый назвал этот торт. Он был и остаётся нашим любимым дессертом в Новогоднюю ночь. Лакомство из безе и сбитых белоснежных сливок, покрытое розовой клубникой, бордовой малиной, синей голубикой, пластинками изумрудного киви, жёлтых персиков и коричневой маракуйи, ставится на стол, ещё не протёртый от брызг шампанского. Оно выглядит, как украшение, снятое с праздничной ёлки. Лара наливает зеленый чай в прозрачные чашки. Чай почему-то не зелёный, а рыжий, но удачно вписывается в общую цветовую гамму.
— Ещё раз с Новым годом тебя, дорогая! — поднимаю я свою чашку.
— С Новым счастьем тебя, родной!
2018
