Открытки из прошлого: Оренбургский казак Андрей Осипович Приданников.
«Открытки из прошлого» приходят не только ко мне, они приходят к каждому, но не все делятся ими, а зачастую и игнорируют их сами. Вроде «зачем на старое смотреть, лучше в будущее…», забывая, что без прошлого нет и будущего. Ведь каждая такая открытка – это страница в большой книге называющейся История.
Разбирая свои открытки, я наткнулся на одну, принадлежащую моему куму и приятелю Георгию Андреевичу Приданникову ОАМ. (Медаль Ордена Австралии — это австралийская награда, присуждаемая за службу, достойную особого признания. Юра получил свою медаль за государственную службу и службу помощи иммигрантам.)
Интересно то, что открытка эта была выставлена Андреем Ганиным и попала ко мне через интернет. Открытка яркая, интересная и описывает незаурядную жизнь оренбургского учителя, отца моего приятеля, Андрея Осиповича Приданникова. То, что люди того времени (и ушедшие, и оставшиеся) перенесли в своей жизни отражено в одной этой открытке. Очень советую, посмотрите на эту уникальную открытку из прошлого. Полюбуйтесь ею...
«Гражданской войне в России посвящены сотни, если не тысячи, томов воспоминаний и дневников, но все они написаны в прозе. Однако среди участников тех трагических событий нашелся человек, который описал пережитое им в необычной форме стихотворных воспоминаний. Звали его Андрей Осипович Приданников». - Андрей Ганин доктор исторических наук. orenbkazak.narod.ru/PDF/Pridannikov2023.pdf
Андрей Ганин посетовал, что в выставленной им открытке есть пробелы, в основном связанные с Австралией. Могу сказать, что в отличие от предыдущей, жизнь Андрея Осиповича в Австралии была спокойной и мирной. Но пробелы - все же пробелы, и я попросил его дочь, Веру Андреевну, заполнить их:
Посвящается моим родителям, Приданниковым Андрею Осиповичу и Евдокии Тимофеевне (урожденной Добряковой), с любовью и благодарностью от их дочери Веры.
Мама и папа прибыли в Брисбен из Китая 19 октября 1938 года на пароходе «Нанкин». Каждый из них прибыл всего с одним средних размеров чемоданом — не слишком много, чтобы начинать новую жизнь в новой стране. Чемоданы пережили их обоих, и в итоге несколько лет тому назад я выставила их на тротуар во время сбора вещей на выброс на обочине дороги.
Они покинули Ханькоу, Китай, где жили, чтобы спастись от вторгшейся японской армии, которая наступала на юг из Маньчжурии. Это было второе перемещение для папы, который бежал в Китай со своей родины около Уральских гор, в России, с товарищами-казаками, которые сражались в составе Белой русской армии против Красной армии. Пароход «Нанкин» (Nankin) отплыл из Гонконга, остановившись в Новой Гвинее перед прибытием в Брисбен. Хотя у папы были хорошие друзья в Сан-Франциско и в Брисбене, он решил приехать в Брисбен под спонсорством своего друга Джорджа Угличинина, который владел мебельной фабрикой «Братья Жорж» (George Bros.) в районе Курпару (Coorparoo).
И мама, и папа были из больших семей. Мама поддерживала связь со своей семьей, большая часть которой осталась в Харбине, где родилась мама, но папа потерял связь со своей семьей и никогда не знал, что с ними случилось. Папа откладывал натурализацию, т.е. принятие австралийского гражданства, потому что надеялся, что коммунизм падет, и он сможет вернуться в Россию.
Папа был значительно старше мамы. Он родился в 1897 году, а мама в 1911 году. У них было трое детей — сначала родился Георгий, потом я, Вера, и, наконец, Нина. Мы все родились в Брисбене. Сначала мама и папа жили у Угличининых в Кэмп-Хилле, но к тому времени, как мы родились, они накопили достаточно денег, чтобы купить небольшой домик рабочего на Берлингтон-стрит (Burlington St. East Brisbane), в Ист-Брисбене. В Восточном Брисбене и на Вуллунгаббе была большая русская община, поскольку неподалеку на улице Вулче-стрит (Vulture St) находилась русская православная церковь Св. Николая (ныне собор).
Папа работал на мебельной фабрике «Братья Жорж» (George Bros.), как и многие другие русские. Помню, как папа шел по улице на работу и обернулся на углу, чтобы помахать мне рукой, прежде чем исчезнуть на улице Моубрей (Mowbray Tce). Папа приносил домой щепки, чтобы использовать ее в дровяной печи, а также в дровяной горелке, которая нагревала воду для ванны.
Он сделал много деревянных предметов для дома (столы, стулья, табуретки, шкафы и т. д.), а также построил небольшой домик для нас с Ниной, в который мы могли зайти. Папа хорошо чинил и ремонтировал всевозможные вещи, включая нашу обувь, и был отличным штопальщиком носков.
Он был увлеченным садоводом и посадил много фруктовых деревьев и овощей на нашем заднем дворе на Берлингтон-стрит (Burlington St). Он следил за своими садовыми инструментами и смазывал деревянные ручки льняным маслом, чтобы дерево не трескалось. Мне по наследству достались некоторые его инструменты, но я не успевала их смазывать, и ручка на больших садовых вилах треснула. Хотя папа был самоучкой, он также хорошо справлялся с работой по коже, переплетом и ремонтом книг.
Мама была прекрасным поваром, делала красивую вышивку и была прекрасной швеей. Она шила платья для Нины и меня, когда мы были маленькими. Она также варила фантастический квас, который очень нравился всем, включая отца Валентина (Антоньева), когда он приезжал с визитами для освящения дома. Иногда пробка вырывалась из бутылки, и квас был повсюду! Поскольку нужно было кормить много ртов, мама использовала старую плетеную коляску, чтобы привозить домой продукты — бока ягненка, коробки с фруктами, арбузы и так далее.
Дом на Берлингтон-стрит казалось трещал по швам, особенно в дни рождения, когда в крошечной столовой набивалось много гостей, обеденный стол ломился от вкусной еды, а дом наполнялся прекрасными запахами. Раздавался смех, и обычно кто-то играл на балалайке или аккордеоне. Но и в остальное время дом был также переполнен, потому что папа часто спонсировал людей из-за рубежа, и они останавливались у нас, пока не находили другое место, куда переехать. Папа всегда помогал, когда мог. Он помогал людям с заполнением документов и налоговых деклараций, а иногда и финансово, хотя у нас самих никогда не было много денег.
Я помню папу как тихого, мягкого и закрытого человека. Он почти никогда не говорил о трудностях, страданиях и лишениях, перенесенных во время исхода из Сибири, через Монголию и в Китай. Я знаю, что он чуть не умер от тифа, и у него были чувствительные ступни, вызванные обморожением во время сильного холода в горах во время отступления из России. Ему не нравилось ходить на пляж здесь, потому что даже хождение по песку причиняло боль ногам. Он также показывал мне место в задней части колена, где у него осталась шрапнель.
Он любил книги и чтение, и мы с Ниной тоже унаследовали эту любовь. Он коллекционировал монеты и марки, и какое-то время Юра, Нина и я тоже собирали марки. Папа иногда ходил к продавцу марок в городе, и когда он это делал, он всегда покупал нам вкусные шоколадные конфеты в магазине на Эдвард-стрит (Edward St). Папа отдавал всю свою зарплату маме на ведение домашнего хозяйства, за исключением небольшой суммы на оплату монет и марок, а также подписки на журнал National Geographic.
В то время как папа был больше домоседом, мама любила ходить в гости к друзьям, в кино, на балет или в оперу. Я помню, как мама водила меня в кино, когда я был совсем маленькая, довольно часто на фильмы на русском языке и водила нас с Ниной на балет и другие представления в Her Majesty’s Theatre на Queen St. Летом она водила нас, детей, в бассейны Oasis или Acacia в районе Саннибанк (Sunnybank). Я помню, как она читала мне русские сказки, а также «Робинзона Крузо», перед тем как я ложилась спать.
У папы было заболевание сердца (стенокардия), и в сорок лет у него случился сердечный приступ. Он долгое время восстанавливался на даче Угличинина в Данвиче (Dunwich) на острове Стрэдброк (Stradbroke Is). По пятницам после школы мама и мы, дети, садились на паром в Норт-Ки (North Quay) и ехали навестить папу в Данвиче.
Папа был в основном вегетарианцем из-за своего здоровья, поэтому мама пекла пироги с морковью и капустой, а также пироги с мясом. Мама и папа не курили и почти не пили, за исключением редких посиделок с шанди, обычно по выходным, а папа время от времени любил выпить пиво.
Папа не ходил в церковь, но был религиозным человеком и молился дома каждое утро и вечер. Помню, как однажды в воскресенье мы с Юрой играли в карты дома, и папа пришел и конфисковал красивые русские игральные карты, сказав, что это неправильное занятие в воскресенье. Больше мы никогда не видели карт. Папа был строг с нами, детьми, и в качестве наказания за проступок нас заставляли сидеть на табурете в углу под иконой в столовой. Обычно одного строгого взгляда папы было достаточно, чтобы мы вели себя хорошо. Шлепать нас было делом мамы. Папа ненавидел любое насилие, и я помню, как он говорил нам, когда мы ссорились, чтобы мы держали кулаки при себе. Тем не менее, одним из любимых телешоу папы было Homicide, классическая австралийская полицейская драма. Вероятно, ему нравилось смотреть его, потому что он был за закон и порядок и любил, чтобы торжествовала справедливость.
Для папы также было важно получить хорошее образование, и именно поэтому мы его получили. Когда я успешно закончила 8 класс, он повел меня в ювелирный магазин Wallace Bishop в городе и купил мне часы Cyma. Я помню, как он проверял результаты университетских экзаменов в газете и всегда был очень рад, когда видел русские имена в списке.
Пока мы все, дети, не пошли в школу, мама оставалась дома. Когда мы отправились учиться, она находила работу в самых разных местах. Нам нравилось, когда она работала на фабрике мороженого Peter’s Ice-cream в Вест-Энде, потому что она приносила домой всякие вкусности оттуда. То же самое было, когда она работала на фабрике печенья Arnott’s Biscuit на Coronation Drive и приносила домой поломанное печенье. Мы приносили домой фрукты с фабрики State Jam на Logan Road, когда она там работала. В 1956 году мы переехали в район Буранда. Маме доверили купить дом.
Нас воспитывали так, чтобы мы копили деньги и не покупали ничего, пока у нас не будет собрано достаточно денег на это. Нам внушили, как важно не влезать в долги, и я придерживаюсь этого правила до сих пор. Дом на Харрогейт-стрит (Harrowgate St), где я до сих пор живу, — квинслендский и намного больше, чем рабочий коттедж, в котором мы жили вначале. Новая кухня была примерно в три раза больше, поэтому у папы, Нины и меня было достаточно места, чтобы помогать маме, когда она готовила пельмени или пирожки. Юра никогда не был рядом, когда приготавливали, но всегда был рядом, когда ели. Мама делала всю тяжелую работу по приготовлению теста, а мы занимались начинкой. Папа делал сибирские пельмени в форме полумесяцев, а мама делала харбинские, которые были в форме пупков.
Папа любил лошадей. Однажды он поехал в Экку (Ekka – выставка сельского хозяйства) и отсутствовал весь день. Мы все волновались, потому что у него было больное сердце, и он никогда не отсутствовал так долго. Мама заставила Юру звонить в больницы и полицию, но все безуспешно. Когда папа, наконец, вернулся домой, он получил от мамы настоящую взбучку. Папа оправдывался тем, что засмотрелся на соревнования по лошадям.
Хотя папа был более серьезным человеком, чем мама, он любил хорошую шутку или остроту. Я помню, как однажды папа нарядился в одну из маминых ночных рубашек просто ради забавы. После того, как папа вышел на пенсию, он больше времени проводил за своими мемуарами и сочинением стихов. Мама больше времени проводила, навещая друзей либо у них дома, либо в больнице или домах престарелых. Она и ее друзья проводили круговую игру в лото, где они по очереди играли в лото и обедали друг у друга дома.
Мама и папа были гостеприимны как всегда, и у нас также были новоприбывшие, которые остановились у нас на улице Харрогейт (Harrowgate St), но там было не так многолюдно, как на улице Берлингтон (Burlington St.). После того как мы закончили учебу и устроились на работу, Юре, Нине и мне разрешили идти своим путем в жизни, но мы знали, что у нас всегда будет поддержка родителей, несмотря ни на что. Так что спасибо вам, мама и папа, за вашу любовь, доброту и щедрость и за то, что вы всегда были рядом с нами.
На фото:
Персонал фабрики мебели George Brothers возле фабрики в районе Курпару.
Cambridge St, согласно объявлению в Brisbane Courier от 11 января 1933 г.
George Bros. Производители мебели George Bros, Курпару.
Материал подготовил и перевел Константин ДРОЗДОВСКИЙ, Брисбен
