Стихи австралийских и московских поэтов, посвященные Дню Победы.
Прошло уже более полувека, как закончилась Великая Отечественная война. Давно отгремели оружейные залпы, все дальше уходит от нас победный май 1945-го. Но в памяти народной навсегда останутся героизм, мужество, отвага воинов и тружеников тыла. Для каждого из нас 9 мая является особенным праздником — в нем и радость победы, и горечь утрат.Именно в этот день мы как-то особенно сильно чувствуем гордость за свою великую историю. Ведь только сплоченный, сильный духом народ мог победить в самой ожесточенной в истории человечества войне, вынести невзгоды и тяготы послевоенной разрухи, поднять из руин фабрики и заводы, города и села. Миллионы наших соотечественников отдали свои жизни за самое святое — свободу своей Отчизны.
Дорогие ветераны, мы — ваши дети, внуки и правнуки — помним, какой ценой досталась вам Великая Победа, и от всего сердца желаем вам мира, здоровья и долголетия. Низкий поклон.
Искренне ваша, Жанна Алифанова
Людмила Ларкина, г. Брисбен
Вот опять пришли,
А тебя уж нет.
Бугорок земли,
Да наград берет.
Ветераны вы,
Люди милые.
Мы у вас в долгу,
Где б ни были мы.
Победители,
Отцы славные,
Вы у нас в судьбе
Люди главные.
За Великую
Русь-Отечество,
И за наше всё
Человечество.
Как сражались вы,
Наши воины.
Вечно жить в сердцах
Удостоены.
Станислав Иванов, г. Москва
На Кургане
Я поднимусь
На Мамаев курган,
И поклонюсь
Монументу к ногам.
Остановлюсь
У святого огня,
И преклонюсь,
Благодарность храня.
Держит в обхват
Факел крепко ладонь:
Это солдат
Дарит вечный огонь,
Это его
В монолите рука
Будет огонь
Сохранять на века.
Здесь и гранит
Для грядущих времён
Скорбно хранит
Длинный список имён,
Чтобы всегда
Люди помнить могли -
Кто и когда
Здесь в боях полегли.
Встали стеной
Здесь в морозном снегу.
Чтоб ни одной
Пяди нашей… врагу.
Пяди земли
Не отдать на пути...
И не смогла
К Волге немцы пройти.
Слава бойцам,
Защитившим страну
И до конца
Здесь стоявшим… в войну.
Им удалось
Наступленье начать,
Но не пришлось
День Победы встречать.
Я поднимусь
На Мамаев курган,
И поклонюсь
Монументу к ногам.
Остановлюсь
У святого огня,
И преклонюсь,
Благодарность храня.
Зинаида Балашова, г. Москва
Хлеб
Держу в ладони черный хлеб —
Буханку теплую, большую...
И, кажется, восторг нелеп.
К чему былое ворошу я?
Сейчас в достатке все сорта:
«Орловский», «Рижский», «Украинский»!
Из тропок детства ближе та,
Где я щипала «Бородинский».
От Пролетарской по Москве
Я к булочной шагала прямо.
Где был Андронниковский сквер,
Там где-то запах пряный.
Его я помню и теперь.
У всех к хлебам тропа святая.
Щипала, не могла терпеть.
Хлеб на зубах, как сахар, таял.
Еще тропу я помню ту,
Которой шла два километра,
Чтоб корку поднести ко рту,
В лицо сурово дули ветры.
Через сугробы, напрямик,
Закрыв глаза, вперед плелась я.
И не забуду этот миг —
Поход за хлеб в пургу, ненастье.
В эвакуации москвичка
Шла за пайком своим в поход.
Дышать над хлебушком привычку
Оставил 43-й год.
Мы корку на ходу щипали
И гладили ладошкой хлеб,
И крошку каждую считали,
Так почему ж восторг нелеп...?
Иван Бочкарев, г. Джилонг
Над братской могилой
Вот она, наша бывшая русская сила —
Мир не ведал еще и не видел такой.
Ей пристанищем братская стала могила,
Где нашла она вечный почет и покой.
Здесь навеки уснули орлы боевые,
Здесь так много хороших и доблестных душ.
Командиры здесь спят и бойцы рядовые:
Чей-то сын, чей-то брат, чей-то дед, чей-то муж.
Сколько здесь похоронено стонов и боли,
Сколько детских и вдовьих здесь пролито слез,
Столько нет на бескрайнем непаханом поле
Ни зеленых ракит и ни белых берез.
Вот приходит старушка с прелестною внучкой.
Очень схожи до болт родные черты.
И малышка дрожащею тонкою ручкой
Положила на холм полевые цветы.
Но внезапно повеяло детством забытым.
Ведь ребенок был мал и не ведал про грех.
И над полем, когда-то войною изрытым,
Беззаботно и громко рассыпался смех.
Я свидетель живой, я над братской могилой
Целый час уже в скорбном поклоне стою.
И за детский тот смех, вместе нежный и милый,
Не жалеючи, жизнь я бы отдал свою.
Вы, что спите тут, жизнь за кого-то отдали —
Чей-то сын, чей-то брат, чей-то дед, чей-то муж.
Уходя, на прощанье родных целовали...
Сколько плачет по вам обездоленных душ!
Анна Сазикова, г. Москва
Как же нам повезло!
Нас слепая беда пожалела,
и голодная смерть
сотню раз обошла стороной.
Только мама до срока
состарилась и поседела,
но какой же на фото
отец до сих пор молодой!
И остался навеки
вкус черствого черного хлеба.
Он желанней и слаще
был всех кулинарных причуд.
До сих пор мы с тревогой
глядим в подмосковное небо,
если над Шереметьево
лайнеры низко идут.
Наполняется мир
ароматом цветущей сирени.
Это — символ Победы,
надежды и радости цвет.
Мы сажаем внучат
майским утром себе на колени,
чтобы детства коснуться,
возврата к которому нет.
Геннадий Готовцев, г. Москва
О марше «Прощанье славянки»
О, Боже мой! Да как же много
В нём слышит русский человек!
В нём боль и скорбь, и вера в Бога,
Прощанье с Родиной навек...
В нём есть торжественность. И всё же
Печаль рождает он в сердцах,
И не сдержать порою слёзы,
Как не пытайся, на глазах.
Как много надобно уменья,
Чтоб в марше столько уместить?!
Какая сила вдохновенья
Могла такое сотворить?!
Когда я слышу эти звуки,
Встаю, забыв про суету,
По швам вытягиваю руки,
И будто чью-то память чту.
Варвара Оленина, г. Москва
Родилась во Ржеве, в сорок первом,
на Вокзальной. Сильною росла.
Первыми в пожаре утром серым
тот вокзал и дом мой, номер два.
Из убежища с сестрой и мамой -
на машины — в тихие края!
Сорок первый, жесточайший самый,
только по рассказам знаю я...
До раненья, осенью, летнабом
на фанерном стареньком У-2
в точки вражьи по заданью штаба
бомбы слал… и крепкие слова.
Бензосклады немцев под Козельском -
заревом в ночи — рукой отца!
Госпиталь… Пехота… В перелеске,
в кубинских окопах — вой свинца...
Под деревней Фёдоровской — поле -
(та же Родина!) черно — зимой!
Танковое кладбище до боли
ранит пахаря… Но снова — в бой
шел отец, через Угру — ко Ржеву
медленно — вперед, за пядью пядь,
43-й год — и только к севу
удалось захватчиков прогнать,
страшною ценою...
В эшелоны -
всех, кто выжил,
за Белёв, на юг,
подключив штрафные батальоны...
Впереди сражений новый круг...
И потери…
Вера закаляла
мужество советского бойца,
как бы он не выглядел устало...
Не забыть отцовского лица
на военной карточке, под Курском,
что висела на стене моей,
над кроватью, в городишке русском
тех эвакуационных дней.
Дней голодных, у печи — холодных,
дней — в подвале, с сыростью — в дожди...
В доме — крысы, во дворе — вороны.
От сухого кашля боль в груди.
День так долог! Лучше спать с мечтою
о вечернем празднике втроем
с кипятком и сахарною соей,
патокой покрытым сухарем!
Просьба в пустоту и слезы: «Хлеба!»
Только солнце требует: «Живи!»
Щавель у пруда, вода и небо -
в мире столько света и любви!
Я — жила. И дождалась Победы.
И отца живого дождалась.
И сегодня с памятью беседы
поколений укрепляют связь.
